Увидеть Рим и умереть! Так говорили гладиаторы. Увидеть Америку и ожить! Так могут сказать современники. Кстати учеба в элитных частных школах в Америке доступна как американским, так и иностранным ученикам, в том числе и русским школьникам, школы в нью йорке по праву считаются лучшими в стране. Довузовское образование, полученное в Америке, является залогом успешного поступления в большинство американских вузов. Для меня увидеть Нью-Йорк было так же важно, как для антиков увидеть Рим. Они жаждали благ цивилизации и перспектив, я жажду свободы, впечатлений и новых ориентиров. А Нью-Йорк как раз за этим и построен. МоМА. Для меня, как для художницы, эти четыре буквы почти так же близки, как двусложное МАМА.
Музей современного искусства в Нью-Йорке, называемый сокращенно МоМА, – мать родная для художников-современников. Многие выжили только благодаря тому, что музей купил какую-нибудь их картину. С этого момента к художникам приходит признание. Даже если до славы еще далеко, их творения начинают приобретаться соотечественниками за фигуральные суммы, позволяющие уже жить, а не существовать. МоМА любит своих "детей", даже если никто другой их не признает и не покупает. МоМА знает – все будет хорошо!
Музей, основанный в 1929 году в самый расцвет ар-деко, располагается между Меккой шоппинга в Нью-Йорке – 5-й авеню и Рокфеллер-центром, на 53-й улице. В нем собраны десятки тысяч полотен и тысячи скульптур. Экспозиция постоянно меняется. Однако есть работы, висящие без права на снятие. Это полотна Ван Гога, Дали, Пикассо, Малевича, Руссо и других. Ради них сюда идут, едут, плывут, летят любители искусства со всех концов земли. В отличие от парижского Лувра в МоМА не стоит километровая очередь. И даже притом, что посетителей много, нельзя сказать, что их не счесть. Здесь даже можно сосредоточиться на изучении какой-нибудь картины – так много свободного места.
Это Америка в миниатюре, огромный простор для деятельности и созерцания. Пройдя пять этажей и просмотрев сотни работ, я возвращаюсь к Марку Шагалу. Здесь, кстати, он не считается великим русским художником, здесь он белорус. Так же, как Казимир Малевич – украинец, а Муха – чех. Это тоже политика. И она не всегда в нашу пользу. Заинтересовавшую меня работу Шагала "Я и деревня" сразу фотографирую на телефон. Хоть на что, здесь это позволительно. На переднем плане картины две "морды": лошадиная и мужичья. Человеческая "морда лица" зеленоватого оттенка, лошадиная – белая. На заднем плане – домики, косарь, доярка с коровой и т. д. Но для меня главная здесь лошадь. Она одна на человека мыслящего похожа. В ней одной есть душа.
Штаты, конечно, недосягаемы для нас не только в экономическом плане. Они другой полюс мироздания, где во главе угла стоит потребитель, платящий за все. Ради него здесь существуют и театры, и музеи, и кино, и много всего того, о чем мы даже не догадываемся. Но в этой продвинутейшей из человеческих деревень есть дефицит того, чего не купишь ни за "зеленые", ни за целковые, ни за золотые. Это дефицит того, что есть в шагаловской лошади. Это дефицит души! Тем не менее! Мне Здесь Нравится! Здесь не хочется интересоваться политикой. Кто бы ни был американским президентом, в целом ничего не изменится.